— Лемке, вам не доводилось в Москве слышать слова «немчура»? В свой адрес?
Подоспевший профессор Порциг мышкой поднырнул Власову под локоть, проник в комнату и застыл на месте. Потом кинулся к неподвижному телу жены.
— Господин Клаус Ламберт никогда не позволял себе неуважительно отзываться о русской культуре, — отрезал Аксючиц.
— Две рюмки «выборовой», побыстрее. Нет, пожалуй, возьмём графинчик... грамм на двести. Чесночные гренки, если они у вас приличные. Мне гороховый суп с копчёностями... есть у вас гороховый суп? Горячее закажем позже.
Ему внезапно захотелось спать. Похоже, ночные размышления его вымотали. Но решение принято, и это всё окупает.
Мне же была предложена должность его личного адъютанта. Формально для офицера в звании хауптмана и должности командира эскадрильи -это большой карьерный взлет. Фактически же мне предложили стать одновременно шпионом и надзирателем триумвирата при человеке, превращающемся в ничего не решающую куклу. Подобная роль была категорически несовместима с моими представлениями как о дворянской, так и об офицерской чести, не говоря уже о том, что она лишала меня возможности вернуться к летной работе...»