— Спасибо, я пока не собираюсь ничего покупать, — рассмеялся я. — Зашел насчет патронов узнать.
— Да мне-то что? — усмехнулся я и огляделся в поисках Напалма и Марины.
Неподвижно замерший на месте Иосиф с усилием, будто разрывая видимое только ему полотно, развёл руки, и воздух над пентаклем задрожал, а потом пространство потекло и начало изгибаться, словно его вспарывал невидимый глазу клинок. Поражавшая своей неестественностью прореха замерцала голубоватым сиянием, и вскоре в ней замелькал калейдоскоп обрывочных видений — крыши домов и закопчённые руины, нитка дороги, заснеженные дворы. Но вскоре яркие краски потухли, полностью поглощённые темнотой грозового неба. И даже не грозового, нет — много, много более чёрного.
Остаток дня оказался изрядно подпорчен оставшимся после разговора с Селиным осадком. Вроде, наоборот полегчать должно — как-никак человек нашёл время зайти и поздравить, — да только неспокойно на душе и всё тут. Уж лучше бы и не приходил вовсе.
— Нет! — прошипел я, как-то незаметно придя в себя. — Быстро пошли! У нас проблемы!
Я только вздохнул. Кондукторы — легенда Приграничья. Человек, способный переходить в нормальный мир и возвращаться обратно, — это даже не курица, которая несет золотые яйца, это маленький генератор экономического чуда.