Улыбчивый кивнул на дверь второй комнаты. А, тот самый, кто уезжает в Москву.
Скажи-ка, герр Вышинский, как, по твоему мнению, колдунья подперла дверь, находясь в доме? Или, по-твоему, она приставила метлу, а потом пролезла в окно? Типа, чтобы никто не беспокоил?
Сергей подумал, что, с одной стороны, ситуация с религией здесь все-таки не безоблачна, и большевики с ней таки борются, с другой — все-таки не закрытие церквей, аресты и расстрелы священников, как в нашей истории.
Правда, так можно доразведываться до пули в спину, но это очень навряд ли. Все таки даже беспредельщики должны начать с разговора. Относительно вежливого или откровенного наезда, но разговора. Вот такой разговор и будет точкой отсчета, после которой придется оглядываться.
Грузин, лет сорока, слегка рыжеватые волосы, крупный нос, лицо, покрытое оспинами, шеточка знаменитых усов… А вот трубки нигде не видно.
Сергей выдохнул и сел на землю. Пот залил глаза, пришлось утереться трясущейся рукой. Потом рукавом. Адреналин продолжал бушевать в крови, но неприятная слабость уж подкосила ноги.