— Сяргей, Сяргей, — теперь за плечо тряс Николаич… Никитич… — ты у нас в дяревне остаться не думаешь?
— Не то слово, — Сергей вспомнил все синяки и увечья, которые доставались ему от капитана и его людей.
Под вечер, когда только-только подъехала последняя партия, вернулся химик на извозчике, вернее, ломовике — крупной телеге, заставленной пакетами, мешками и бутылями, обернутыми всякими тряпками. Пришлось выгружать еще и их.
— Простите, Карл, я тут немного далек от политики… А что произошло в Версале?
Сергей честно записывал все эти цепочки, искренне жалея, что решил связаться с чернилами — как все просто казалось! — и пытаясь хотя бы уложить в голове все эти названия. Метилфиолет диметиланилин, полное впечатление, что, если эти слова произнести с подходящей интонацией, можно наколдовать файерболл. Фиолетовый.
Даже напряги Сергей извилины и вспомни что-нибудь техническое. Ну и что? Кому ты будешь предлагать устройство автомата Калашникова? Кузьмичу? Никитичу? Или будешь ходить по улицам и орать „А вот чертежи автомата! Недорого! Кому-у?!“.