Отдышавшись Сергей поднялся, подобрал палку-меч (спасибо, дружище…). Котомка валялась в отдалении. Узел не хотел развязываться: то ли туго затянулся, то ли руки дрожали. Свечи тихонько лежали в тряпочке, целые и не поломанные. Наверное, в шоке от произошедшего. А вот и мешочек с табаком… „Кисет“…
— А если все понарожают, тогда у всех зямли останется столько же, а ядоков прибавится… Вот мужики-дураки дятей и плодили. Каждый-то думал, что яму зямлицы прибавится…
Сергей осторожно опустился на уголок табуретки. Разозлился сам на себя и сел плотно, положил руки на стол, сцепив пальцы в замок.
— Доброе утро, Сергей Аркадьевич, — Витя, неловко держа руку на перевязи, присел на край нар.
— Отлично выглядите, товарищ Вышинский, прямо-таки цветете…
Вожак, утирая кровь, поднялся с кровати. Замер.