Она поцеловала Сергея. Неумело, но страстно.
— Да вы присаживайтесь, товарищ Вышинский, присаживайтесь.
Когда Камов увидел «шефа» с бледно-голубыми полосами на лице — анилиновые чернила оказались штукой въедливой и смываться окончательно ни в какую не хотели — его разобрал дурной хохот. Сергей стоял, как дурак, не зная, как реагировать: то ли обижаться, то ли махнуть рукой. Кончилось тем, что они хохотали уже вдвоем.
Понятно. Значит, нужно ждать гостей. До вечера. А потом — ночью. Платить Сергей не собирался.
— А, ну да. Был такой в Крымскую кампанию у бяляков гянярал Слащов. Уж сколько он красноармейцев положил. После войны, понятно, сбяжал. А как амнистию объявили — вярнулся.
Сергей взвыл и с размаху ударил кулаком в столб, ссадив кожу на костяшках.