Он показывает. Эдди всматривается и кивает. Солнце спускается ниже, и оранжевая дорожка на море постепенно окрашивается в цвет крови, первые омарообразные чудища выходят из волн и расползаются по каменистому берегу.
— Пойдем, — сказал он О'Мейре. — У нас есть еще шанс его взять. Но нам нужна пушка этого тюфяка…
Узник не видел ничего; стрелок видел все.
— Я не знаю, — отозвался Эдди. — И часто вы ловите крупных контрабандистов с большой партией наркоты, которые дрыхнут перед таможней? — Он помедлил, давая им время подумать об этом, и выставил руки перед собою. Ногти его были где сломаны, где обкусаны. Он давно обнаружил, что когда ловишь «прохладный» кайф, тебя так и тянет грызть ногти. — Я, вообще, стараюсь не расчесывать, но, наверное, пока спал, я себя все-таки расковырял.
— Мне нравилось думать, что, быть может, какой-то из тех, кого я подстрелил, сожрал Джека. Мне нравилось думать, что я ем этого мудака. У меня, знаешь ли, настроение поднималось.