— Вот это другой разговор, — отозвался водитель, однако даже не пошевелился. — С деньгами барин, без денег отваливай.
И поэтому не заметил, как стрелок подошел к нему.
Когда они вышли к голове каменистого пласта, судя по солнцу, было часов одиннадцать, и здесь они сделали часовой привал, спасаясь в тени, пока солнце неторопливо приближалось к зениту. Эдди с Роландом доели остатки омара, приготовленного прошлым вечером. Эдди предложил и Детте поесть, но та вновь отказалась: она, мол, знает, что у них на уме, и, если уж им так хочется, лучше будет прикончить ее голыми руками, а не пытаться ее отравить. Так поступают лишь трусы, заключила она.
— Не желаете ли… — спросила женщина в красном. Стрелок не понял последних слов.
Стрелок шел, не сводя глаз с этой штуки впереди. Когда волосы падали на глаза, он откидывал их со лба. Непонятная штуковина как будто и не становилась ближе. Солнце поднялось до высшей точки и зависло в зените надолго. Что-то уж слишком надолго. Роланд представил, что он снова в пустыне, как раз между последней землянкою поселенца (нет музыкальней еды, чем больше сожрешь, тем звонче перданешь) и дорожною станцией, где мальчик (ваш Исаак) ждал, когда он придет.
Левая рука! — сказал себе Роланд, когда они прошли через дверь и он отделился от Эдди. — Не забывай! Рука левая! Левая!