— Нам же лучше, — отозвалась женщина с переднего сиденья. — Еще не меньше часа ехать. Не хватало ее вопли все это время слушать. И так тошно. Тебе-то хорошо — сидишь сзади, свежим воздухом дышишь. А я уже задыхаюсь от вони повозки.
Дольшер красноречиво кашлянул, но удержался от каких-либо язвительных замечаний. Я тоже не желала выяснять отношения с ним в присутствии посторонних, поэтому в свою очередь растянула губы, имитируя улыбку.
Когда я вновь посмотрела в ту сторону, то уже ничего не заметила. Вздохнула было с облегчением, но слишком рано, как выяснилось. Почти сразу же энергетический контур охранных чар с неприятным писком разомкнулся, и я позорно вывалилась под ноги Вашарию, забыв, что вплотную прильнула к двери. Подняла голову и издала торжествующий радостный вопль, лицезрея рядом с приятелем мою тетю — живую, невредимую и крайне разозленную, стоящую босиком на влажной от росы земле и одетую только в полупрозрачную ночную рубашку.
— Еще пару минут! — взмолилась я, чувствуя, как в голове вспыхнуло слабое подобие озарения. Мелькнула у меня какая-то мысль, должная привести к разгадке. Но какая именно?
— Хорошо, — наконец вынес свой вердикт Тицион и встал со своего невидимого кресла-качалки. Потянулся, разминая затекшие мышцы. — Будь по-твоему, Киота Дайчер. Я помилую Афара, но с одним условием: ему будет запрещено когда-либо появляться в нашем королевстве. Он получит на сборы час, после чего пройдет через кабину пространственного перемещения и отправится в любой из обжитых миров. Если он когда-нибудь рискнет вернуться, то пусть знает: в этом случае его ждет моментальная высылка на иридиевые рудники без права помилования или обжалования приговора. Ясно?
Увидев, что я вполне осмысленно смотрю на него, Вашарий придвинул стул ближе и ласково взял меня за руку, словно невзначай нащупав пульс.