— Нет, право, отче, не сердитесь. Но мне хотелось бы, чтобы мы говорили не об идеальных схемах, а о шагах, могущих иметь практические последствия.
Убитый немного покачался и наконец рухнул навзничь.
Пелагия стояла у раскрытого окна, повернувшись к журналистам спиной. Расстроена? Обижена?
— В старину сказали бы: в юницу вселился бес, — грустно заключил Митрофаний.
Семикратно свершил владыка положенный обряд и молитву, каждый раз гася по одной свече. Марья Афанасьевна лежала смирно, кротко взирала на пламя свечек и беззвучно шевелила губами, как бы произнося: «Господи, помилуй».
— А куда ему деваться было? Или подписывать, или в яму садиться.