— Ну-ну, — успокоился он. — Так что притча?
— Мать… Пре…святая… Богоро…дица… защити… от враг видимых… и невидимых…
— Сестрица барыне послание от владыки несет.
— Нет, Петр Георгиевич, я тоже к вашей бабушке наведаюсь.
Однако Наина Георгиевна так и не вышла из своей комнаты, а Петром Георгиевичем завладел Бубенцов. Выйдя на двор, чтобы посмотреть, не едет ли наконец владыка, Пелагия увидела, как Владимир Львович быстро уводит растерянного Петю подальше от публики: одной рукой придерживает за плечо, другой жестикулирует. Донесся обрывок фразы: «расследовать обстоятельства и опротестовать, всенепременно опротестовать».
— «Вчерашний бо день беседовах с вами и внезапну иайде на мя страшный час смертный. Вси бо исчезаем, вси умрем, царие же и князи, богатии и убозии, и все естество человеческое», — с чувством произнес Тихон Иеремеевич, и после сих скорбных слов начался собственно эксперимент.