— Погоди, погоди. — Митрофаний нахмурился. — Так у тебя выходит, что это Наина купца с сыном убила и головы им отрезала? Нелепица!
— Что же она, Диаволу служила? — удивился епископ.
Вот когда начался вопль содомский и гоморрский, предвиденный Пелагией.
Был он какой-то неторжественный, деловитый. Будто приехал не соборовать умирающую, а инспектировать местное благочиние или еще по какому важному, но рабочему делу.
— В сад сбежит! — ойкнула Таня. — Там двери нараспашку!
— Это я нарочно заругался, для Черкеса. Чтоб с подбрасыванием оружия правдоподобнее вышло.