Для того чтобы понять, как свершилось невероятное и даже кощунственное превращение инокини в светскую даму, нам придется вернуться недели на две назад.
Когда голова и плечи ткнулись во что-то неподатливое, Пелагия не сразу поняла, что это песок.
— Да, Лагранж, вы и в самом деле попусту тратите время, — сказал вдруг Бубенцов, отрываясь от бумаг. — Ей-богу, у меня дел невпроворот, а тут вы с этой мелодрамой. Вы же мне давеча докладывали, что у вас есть твердая улика. Выкладывайте ее, и дело с концом.
— И тебя тоже чуть не убил, — негромким, страшным голосом произнес владыка, и взгляд у него стал такой, что хоть свечку об него зажигай.
— Так это все-таки англичанка? — вконец запутался граф.
— Держите его! — в панике рванулась с подушки Марья Афанасьевна. — Таня, Таня! Он опять!