«Угу. Задернуть занавесочки и сидеть в купе, покачиваясь, как будто поезд едет. Знакомая песня. Ну уж нет! Ты-то, во благовремении, Богу душу отдашь… или что там тебе полагается, как потворнику Перунову, а мне с рожденным от Листвяны дядюшкой потом всю жизнь кувыркаться… Но политес соблюдать придется, блин, мало мне других забот…».
— О чем задумался, Михайла? — в голосе Егора, кажется, было даже сочувствие.
Вот такова третья по старшинству ветвь рода Рюриковичей — угасающий, потерявший влияние клан. Князья Изяслав и Брячислав Святополчичи еще сохраняют формальное право занять Киевский стол, но реализовать это право у них шансов нет, а их племянники Вячеслав и Юрий этого права уже лишились — их отец умер, на великокняжеском столе так и не посидев.
— Неужто своим нагадить как-то попробует? Да ну, дядька Егор, не может такого быть, он же…
Первое. Любой человек обладающий „нестандартными“ способностями, может ЗДЕСЬ оказывать на окружающих гораздо более существенной воздействие, чем ТАМ — помехи-то не мешают. Отсюда и повышенное количество всяких ведьм и волхвов на единицу площади. Ну, плюс, религиозное сознание, естественно.
Треска быстро зыркнул поочередно на Мишку и Егора. Похоже было, что ему не только досадно от того, что разговор прервался на самом интересном месте, но и непонятно, отчего ратнинцы так резко его оборвали из-за, казалось бы, совершенно естественного вопроса Семена Дырки.