Всю эту историю Мишка слушал вполуха, кривясь от раздражения. Во-первых, явное вранье, вернее какая-то имевшая место давняя история, искаженная десятком-другим пересказов — чего только стоят одни крестьяне, явившиеся «с лопатами и вилами» и разгромившие засевших, в пусть и недостроенной, боярской усадьбе, оружных и доспешных воинов. Во-вторых, пользы от информации, выдаваемой проводником, не было ни малейшей. Ну, разве что, какое-то оправдание для самого проводника, мол, вел, как и договаривались, в место спокойное, где из четырех человек населения только один мужчина. А вот получилось совсем не то, что ожидали — на невеликом подворье Кривого обнаружилось два десятка дружинников, судя по раскраске щитов, князя Всеволода Городненского. Да и само подворье… чего угодно можно было ждать, но не такого. Сам дом — халупа халупой — превращался (и видно, что умелыми руками) в здание, пригодное для обороны. В стенах, вместо волоковых окошек, прорублены вертикальные бойницы — по паре в каждой стене. Камышовую крышу нарывают от поджога пластами дерна, нарезанными на лугу, что-то делают с входной дверью (издалека не понять, что именно). И стоящий рядом с домом жердяной сарай, укрепляют — тоже бойницы и дерн на крыше. А изнутри, на пробиваемые стрелами и самострельными болтами стены, видимо, вешают щиты. Взгорок, на котором находится подворье Кривого, уже окружен с трех сторон рогатками — конный не перескочит, пешему — лезть и материться.