— Чего надо? — вопрос был не просто дурацким, но, несомненно, оскорбительным.
— Что, есть отказывается, спать ложиться не желает, и все о чем-то беспокоится?
— М-да, с великим бережением идут. — Прокомментировал увиденное десятник Егор. — Оно и понятно: с одной стороны, полон охранять надо, с другой стороны… ну вот, что хотите со мной делайте, а не верится мне в великую любовь между Городненцами и ляхами! Ну не может у князя Всеволода не быть соблазна ляхов побить, а добычу себе забрать! Вот, может для этого тут так и укрепляются.
— Это князь Всеволод Давыдович! — буквально взорвался Авдей Солома. — И если ты его не вылечишь…
— Чего разорались, обормоты?! — донеслось от склада. — Поссать и то толком сходить не могут… работнички…
— Да очень просто! — Егор ухмыльнулся и пожал плечами. — Показать, что воевода Корней Агеич держит тысячу Погорынскую под своей рукой твердо — без своевольства и пререканий. Воевода, который князем Вячеславом обласкан и златой гривной пожалован. Мол, ныне мы ту гривну отработали — земли твои от напасти защитили, а будешь с нами и далее по-доброму, отслужим не единожды и сторицей.