— Ну, ударь! Повали, ногами попинай… вовсе насмерть забей, ты же умеешь! — в голосе Листвяны не было даже намека на страх, отчаяние или подступающую истерику, скорее она, описывая совершенно непозволительное, что может последовать за первым ударом кулаком, защищалась от этого самого удара. И это подействовало.
— О, как! — изумился Илья Мишкиной интерпретации собственного высказывания.
«Ага, вот куда третий болт девался! Ну, внутри-то его быстро погасят. Все равно, надо похвалить».
— А кто там орет-то так? Вроде бы не отрок — голос взрослый…
А вот от Юльки Матвей готов был стерпеть все, что угодно. Будучи однажды пойманным на том, что «полечил» двоих симулянтов лошадиной дозой слабительного, по приказу лекарки безропотно выпил то же самое лекарство, которым попользовал симулянтов, да еще и тост произнес: «О здравие премудрой благодетельницы Иулии!» — а потом, отвесив Юльке поклон, вальяжной походкой направился в сторону нужника.
— Урядник Андрей, троих со мной, остальные — в помощь ратнику Савелию. — Скомандовал Мишка. — Не забыл, как людей расставлять?