Снова, в который уже раз, всплыла неуверенность в себе, вернее, в собственном организме. Если когда-то приступы неконтролируемого бешенства еще была надежда как-то одолеть, а над диагнозом отца Михаила — берсерк — можно было втихомолку посмеяться, то после схватки на угнанной из Пинска ладье, эта проблема предстала перед Мишкой в совершенно ином виде. Не до смеха, как бы слезами не кончилось, причем, слезами кровавыми.