Ему не хотелось входить в дом и видеть Лёху Годовалова. Лучше попросить Верку, чтобы вызвала Саню на улицу.
— Ночью я в Сети. С часу до шести трафик самый дешёвый. В шесть жру и спать.
— А в Москве такая история могла произойти? — спросил Кирилл. — Ведь там тоже есть фрески Псоглавца…
Он чувствовал себя очень одиноким. Маленький чужой человечек идёт по большому пространству, столько раз покалеченному людьми, что оно стало злым, страшным, тоскующим. Оно не утешает, не греет душу, не врачует обиды. Но только оно и существует по-настоящему.
Лиза замотала головой. Ей было трудно сказать, но не потому, что она говорила плохо.
Вокруг вышки и построек раскинулись, тая во мгле, гряды буртов и котлованы — широкие и плоские, словно миски-кюветы. В одном из котлованов Кирилл увидел остов экскаватора, в других волнами лежали валки из торфяных брикетов — их не успели сгрести в бурты.