С грубостью Романов решил пока повременить. Слова Бочаровой его поразили.
Разъяренная Бочарова снова хотела на него броситься, но Романов и начальник штаба схватили ее за руки.
— Карл знает, что так меня зовут только близкие друзья. И тоже стал. — Она засмеялась тихим, счастливым смехом. — Говорит, что «мама» — это для малышни… У нас целых два часа.
— Проволоки боюсь, — пробормотала начальница. — Не растерялись бы.
Мальчик оглядел мужчину еще внимательней, вздохнул.
Командир бронепоезда с большим интересом рассматривал белонемецкого подполковника — прямо глазами впился. И было на что. Хорошо отмордовали камрады контрика. Стоять он не мог, висел на руках у конвоиров. Морда вся сине-черная, глазенапы заплыли, и непонятно даже, в соображении он или сомлел.