Проклятый халат! Проклятые шлепанцы! И щетина. Усы не подстрижены!
— Пусть поиграет. Не хочу, чтобы он видел меня в таком виде.
— Арсенал нелюбительский, — сказал… Семенов? Назаров? Нет, Романов, вот как его зовут. — Шацкая, позовите командира!
Теперь можно целиком сосредоточиться на Гвозде. Несколько секунд Романов рассматривал задержанного, прикидывая, как вести допрос. Председатель тоже разглядывал офицера — с насмешливым любопытством, будто какое-то невиданное насекомое.
— Раньше надо было с тобой спорить. Теперь поздно. Разрешите идти на левый фланг?
За эту-то благоразумность Иван Варламович и сказал бабе-дуре утешительное слово, когда немец ушел.