От удовольствия Иван Варламович облизнулся.
— Извините, товарищ Кожухов. Не сердитесь. Совсем я что-то раскисла. Больше это не повторится, даю слово.
— Разве не вы должны были доставить Старика? — спросил Рубанов.
Засмеялся командир, сверкнув молодыми зубами.
И внезапно сделался очень серьезен. Это был его любимый фокус: моментально перейти от шутливости к суровости, от приятельского тона к сугубой официальности.
Бомбы ударили как раз там, где шли Саша и Лесовский.