— Не врет она. — Гвоздев стряхнул пепел в цветочный горшок. — Самородов с Ефремовым выполняли мое задание.
— Прекратите! Мы должны его доставить в штаб дивизии.
— Это социал-демократический клуб «Айнтрихт». — Женщина показала на чинное здание. По российским меркам в таком полагалось бы находиться какому-нибудь казенному присутствию. — Представляете, товарищ Кожухов, всего за две недели до революции Старик выступал тут перед швейцарскими рабочими, объяснял им ситуацию в России и говорил, что его поколение вряд ли дождется падения царизма. Даже Старик при всей мощи его ума не думал, что случится чудо!
С долгом Алексею было всё ясно. Ходить на демонстрации и слушать зажигательные речи ему нравилось, но демонстрантов в столице хватало без него, а вот хороших специалистов по контршпионажу было мало, особенно на фронте.
Сашу было невыносимо жалко. Она застыла на месте, не решаясь прикоснуться к покачивающемуся прикладу. Однако нельзя было допустить, чтоб Бочка укокошила и второго шпиона.
Никогда, ни в какие времена не бывало, чтоб такие девушки надевали военную форму и брались за оружие, подумал Романов. Не мужеподобная кавалерист-девица, ищущая приключений, и не бой-баба вроде Бочки или старостихи Василисы Кожиной, а хрупкое создание, которому судьба и природа определили играть на фортепиано да вздыхать над чувствительными стихами.