— Бросьте. Вы вели себя по-геройски. Все попрятались, вы одна остались на посту.
Оба сидели на заднем сиденье «паккарда», поставленного так ловко, что из-за угла высовывался лишь край кузова. Прохожие шли себе мимо, через хитрые американские стекла парочку с биноклем им было не видно.
Он вытер губы салфеткой, поднялся. Свою черную куртку с медными пуговицами Грач не снимал, лишь пристроил на спинку стула картуз.
Когда-то в этой зале с зеркальными стенами и ослепительно лакированным полом юные барышни учились бальным танцам, которые так необходимы девице, вступающей в жизнь. Сейчас поверх зеркал были налеплены плакаты с цитатами из воинских уставов, паркетный пол покрылся пятнами от сапожной ваксы, а рояль превратился в стеллаж, заставленный ящиками с облегченными гранатами Лемона — так называемыми «лимонками».
— Привет-привет, — быстро сказал невысокий и ненизкий, нехудой и неполный мужчина с бородкой неопределенно-мышастого цвета. Единственная примечательность физиономии: контраст между неподвижностью лицевых мускулов и ни на миг не останавливающимся взглядом.