— Нельзя. Я офицер, по мне будут бить. Прицельно.
— Всех в ружье, — негромко, чтоб не услышали сзади, сказал ей вслед Романов и опять напустился на часовую: — Давно в наряде не были? Любите картошку чистить и мыть грязные котлы?
— Хорошее состояние. Революционное, — с усмешкой вставил Гвоздев. — А вам не нравится?
В коридоре бродили какие-то люди — и солдаты, и штатские, — сваливали кучами папки и бумаги, собирали мусор в рогожные мешки. Через распахнутые двери было видно, как из некоторых комнат документы вышвыривают прямо в окно — должно быть, лень возиться.
— Ну как же! Новое секретное оружие, ха-ха-ха! Женский стрелковый батальон. То-то немец напугается!
Верный адъютант, ни на шаг не отстававший от Иеронима Казимировича, закричал громче, чем раненый. Подхватил начальника под мышки.