— Затем, — отрезал оборотень. — Ежели что, потом думать будет некогда, сваливать будем.
— Удача, — осторожно согласилась я, не понимая, к чему он клонит. Вампиры, конечно, крови не пьют, но кто его знает.
— Как насчет кафия с лимоном? — поинтересовалась она. — Позаимствуем у Тильды ее джезве?
Сердце бешено колотилось где-то в горле, но мне отчего-то стало удивительно легко. Да пропади они пропадом, все слова на свете! Сколько можно спорить, доказывать и убеждать!
Прямо от ворот начиналась улица, выстланная широкими досками. По обеим ее сторонам виднелись домики — как правило, тоже деревянные, но попадались и каменные. Палисадники, огороды, хозяйственные постройки; у заборов бродили куры, и то там, то сям слышалось заливистое кукареканье. В канаве плавало несколько утят. Судя по всему, с живностью в Арре было неплохо, но меня немедленно заинтересовал вопрос — есть ли тут коровы, а если есть, то почему улицы такие чистые? Корова не утка, в луже плескаться не станет. Ее на пастбище гонять надо, а я сильно сомневалась, что даже золотой дракон способен повысить коровью сознательность.
Марцелл Руфин Назон по инерции выпустил еще серию боевых пульсаров, и в аудитории повисла звенящая тишина. Один за другим адепты выбирались из-под парт и осматривали учиненное побоище. Не уцелел ни один портрет, а в воздухе кружились хлопья сажи, которая еще недавно была свежей покраской и побелкой. Единственным уцелевшим наглядным пособием был плакат с виверной, которая все так же кротко и жалобно смотрела в аудиторию.