Тот, который стоял, снял с пояса флягу и с наслаждением сделал глоток. Второй вытащил из-за спины потрепанную котомку. Оттуда немедленно явилась треснутая глиняная миска, которую первый, не скупясь, наполнил водой из фляги.
Чаши покачнулись, теряя выверенное равновесие. Что-то скрипнуло. Еще раз. И еще.
В знак примирения он потребовал еще вина — «и получше, для панночки!» — тут подоспели заказанные раньше колбаски с капустой, а в углу заиграла скрипка. Веселье пошло полным ходом, только Эгмонт, временно произведенный в неразумные, злобно ковырял ножом свою порцию колбасок.
— Крохоборы! Яйца и те пересчитали! Ужо я вам!
Рихтер подергал себя за ухо — появилась у него такая привычка.
Мы находимся в самом сердце мира… Эта мысль мелькнула и пропала, не оставив после себя ничего, кроме тихого умиротворения. Прищурившись, я смотрела на огонь и думала о том, что скоро все закончится. Закончится непременно хорошо! Если таковы Драконьи Горы, то с драконами, наверное, все же можно договориться. И Аррани Лерикас вряд ли выгонит тех, кто вытащил ее подданного из тюрьмы пострашнее ковенской…