Даже через пятнадцать минут, когда дорога уже вилась среди полей, превратившись из каменистой в пыльную, а меня надежно скрывали от посторонних глаз листья кукурузы, я все еще ощущала, как быстро и неравномерно колотиться мое сердце, а ватные ноги едва не подгибаются от волнения. Наверное, мне стоило бы задаться вопросом, что я делаю? А, главное, зачем? Но, как ни странно, все это меня не беспокоило. Я знала, что делала. Знала, что сегодня работяги наедятся. Пусть не от пуза, но и не останутся полуголодными, как это случалось в другие дни. Одно лишь предвкушение их удивленных лиц при виде сыра, заставляло меня катить телегу с такой скоростью, будто на ней вместо тяжеленного горячего жбана был привязан ворох разноцветных ленточек, а я, как в детстве, тяну их за собой, надеясь поймать попутный ветер и увидеть, как высоко в небе начинает парить красивый и яркий воздушный змей.
Янка чувствовала, что начинает истерить. Время было на исходе. Нужно было куда-то убираться, но она никак не могла придумать куда. Любое место на ранчо теперь являлось потенциально опасным, и только за его пределы Грег не сунулся бы….