— Ты знаешь, что твое мороженое все-таки растаяло? — Лениво протянул Халк, поглаживая мою щеку.
Роджер, как ни странно, казалось, почувствовал облегчение от его просьбы.
Что же делать? Что же мне вообще теперь делать? Сидеть и ждать, пока однажды на пороге объявится Халк, и мы будем жить «долго и счастливо»? А что, если это произойдет через месяц или через год? Или десять лет? Я, конечно, не сомневалась, что буду любить его так же сильно, но вот только я сомневалась, что смогу не сойти с ума от одиночества и ожидания, находясь в пустой квартире и постоянно глядя на дверь.
— Да, поговорим. Я хочу, чтобы ты поняла и осознала важность того, что я скажу. Хорошо?
Плыли мимо освещенные и темные улицы, шоссе и аллеи, редкие пассажиры и их полное отсутствие. В салон почти не проникали звуки, поэтому в тишину вплетался только мягкий и ровный звук мотора. Дорогу, которую выбрал Чейзер, шла не через освещенный шумный центр, а все больше по притихшим сонным кварталам. И с той скоростью, с которой ехал автомобиль, домой, по моим расчетам, я должна была прибыть минут через тридцать, не раньше.
«Логично, старый сукин сын. Вам нужны такие как я, чтобы бегать».