Я кругами ходила взад-вперед по гостиной, все еще неспособная поверить, что уже скоро начну действовать, но в воздухе с силой неотвратимого шторма запахло переменами.
Я застыла у дверей, не зная, то ли пройти и сесть на облюбованную мной вчера софу, или же это сегодня будет расценено грубым нарушением субординации. Ничего не решив, я сделала еще пару шагов вглубь кабинета, да так и осталась стоять.
Мне было непонятно, чего можно было бояться, когда Халк был единственным мужчиной, которому отныне и навеки веков принадлежало мое сердце. И чтобы стереть любые сомнения с его души, я часто сжимала его лицо ладонями, произнося, как сильно его люблю. Халк расслаблялся на какое-то время, но затем снова начинал вести себя как раненый зверь, у которого в скором времени собираются отобрать любимую игрушку. И снова брал меня, клеймил, раздавливал, собирал воедино, смешивая мою сущность с частичкой себя. И теперь уже было не разобрать — где заканчиваюсь я, и начинается он. Теперь это были только «мы». И страшно. И сладко.
Кое-как набравшись храбрости, я медленно подняла руку и постучала.
«Мы исполним любое ваше самое сокровенное желание» — Беспрестанно крутились и повторялись сладкие призывы для тех, кто хотел (в лучшую или худшую сторону — теперь это был весьма спорный вопрос) поменять свою жизнь. «Всего лишь возьмите трубку и наберите номер, остальное мы сделаем за вас….»
«Халк, как же ты был прав, когда говорил, что если хоть один из человек из твоей команды узнает, то узнают все. А, значит, придут на помощь. Как в воду глядел…. По праву ты гордился такими друзьями» — Провела я мысленный монолог с любимым, который пока находился в сотнях километрах от меня.