Халк раздавил окурок в стеклянной пепельнице, убедился, что тот больше не тлеет, и поднялся с кресла. Пора было спать.
Когда она замолчала, Халка охватило странное чувство, что Шерин, будто мысленно торжествует, от того, что не подпускает его к истине. Отчего-то он был уверен, что бумаги действительно подтвердят ее слова. Но как же тогда быть с интуицией? Ей он никогда не пренебрегал. А интуиция говорила, что ее ответы — это ложь. Внезапно ему в голову пришла блестящая идея.
Халк улыбнулся. Табита многое знала, но тайны хранились в ней как в скале, ей он мог доверять безоговорочно. Ни единое слово не просачивалось сквозь ее рот невпопад — случайно или намеренно. Простоватым был лишь ее вид и манеры, да и то иногда. Больше для отвода глаз прикидывалась старая женщина грубой и неотесанной, в то время как за полночно-черными глазами скрывался тонкий проницательный ум.
Решимость, написанная на моем лице, окончательно подкосило силившегося так долго сбить цену Теодора.
Я вытерла лицо ладошками, отжала мокрые волосы и поднялась с травы. Пора домой. Пора к горячей чашке чая и новому светлому будущему.