— Я тебя люблю. — Прошептала я. И было все равно, что на нас смотрят — кто-то укоризненно, кто-то с улыбкой, кто-то с сентиментальной ностальгией в глазах. — Я очень тебя люблю.
— Неужели ты плачешь из-за той, что сделала тебе столько зла?
— Было бы нежелательно возвращаться слишком поздно, надеюсь, ты сама понимаешь. Я бы не хотел начинать волноваться и искать тебя.
Я отпила еще один глоток из чашки и спокойно ответила.
Сосед дожевал свое, достал из сумки мешок с какими-то бумажными пакетиками, вытряхнул их на колени и сложил в мешок огрызок. Потом посмотрел на меня. Я добавила свой огрызок к первому.
Я могла передвигаться, ездить, говорить с кем угодно, не боясь оказаться наказанной, потерять деньги или какие-нибудь пресловутые баллы. Но, так или иначе, я постоянно продолжала оставаться узником собственного одиночества, а эта камера была ничуть не лучше Тали. Просто если та была снаружи, то эта находилась у меня внутри.