— … тебе было наплевать на то, что в пламени могли пострадать люди…
Кого вообще заботят эти жалкие отбросы общества? Они все заслужили быть здесь, все заслужили эти наказания, тяжелую работу и побои! Чего вообще было лезть и заступаться за кого-то из них? Янка всерьез недоумевала, как людьми могли управлять, так называемые, благородные порывы. Все знают — это жестокий мир, где каждый крутится так, как может и выживает лишь тогда, когда способен отвоевать кусок пожирнее и послаще.
Я вздохнула, вконец запутанная. Хорошо, пришла говорить, так буду говорить, как есть.
Я улыбнулась. Хищно и довольно, словно кошка, поймавшая огромную сверкающую серебристую рыбу.
«Кто тебе мешал съесть завтрак? Не хочу — не хочу! Вот и сиди теперь голодная».
Халк снова помолчал, а друзья не прерывали тишину, зная, что другу потребуется какое-то время, чтобы отпустить от себя тяжелые воспоминания, пережить их и двинуться дальше.