Кеннет скосил круглые полуприкрытые веками глаза на ленту, затем перевел их на экран кассового аппарата.
И будто не машины даже, а космического корабля, принявшего форму черного обтекаемого автомобиля. Казалось, дотронешься обшивки, и задрожит она под пальцами — сотканная из высоких технологий и самой ночи. После взгляда на это творение — все остальное, что передвигалось по дорогам, начинало казаться детскими деревянными игрушками — потрескавшимися, угловатыми и плохо выкрашенными.
— Ты это серьезно? — Спросил стоявший у стола усач, которого я тоже неоднократно видела в игровом зале.
На этот раз доставили торт. Огромный, многоярусный, декорированный белой глазурью и цветами, какие я видела только в каталогах и на заказ. Потянувшись к записке, я с удивлением прочитала вслух «От Дрейка».
Все стало как-то безразлично — запах еды, подергивания ветром краев рубашки, звучащие где-то вдалеке голоса. Я закрыла лицо руками и, сама не зная почему, заплакала.
Через секунду меня уже не было возле плантации.