Права ослушаться теперь не было. Он почти наяву ощутил, как этот бездушный белый свет касается его зрачков и ножом, словно сквозь сливочное масло, проходит в память. А потом слепота. Слепота. Кошмар, который мог стать явью всего через сутки. Зубы Грега сжались до боли, чтобы скрыть дробь, которую они бы выбили, разомкни он губы.