– Ну, так давай подъедем, поглядим, – ответил Коршунов и тронул коня.
– А что обоз? – спросил префект лагеря, и уже рванувшиеся к выходу германцы остановились на полушаге. Точно! А как же обоз! Как же непосильным трудом награбленное имущество?
– Как хочу, так и буду командовать! – заорал Коршунов по-русски. – Тоже мне – армия! Войско это! Мое войско! А я – его рикс. И каждый паршивый варвар здесь – мой человек! И каждый зеленомордый герул – в том числе! – и по-готски: – Все здесь – мои люди! И Скулди! И Агимар! Верно я говорю, Красный?
Один раз переночевали в мансионе. Комфорта никакого, зато для воинов Рима – всё бесплатно. И стены качественные.
Остальные караванщики, а было их почти два десятка, похватали лежащее на песке оружие и кинулись на Коршунова.
– Послание, господин! – Привратник поднялся по лестнице, затем опустился на колени и протянул свернутый в трубочку пергамент, на котором болталась восковая дощечка с оттиском хитрой печати.