И вдруг наткнулся на преграду. В качестве преграды выступал уже знакомый смуглый бородатый амбал с тяжелыми золотыми сережками в мясистых ушах и вытатуированным на груди трезубцем. С виду – чистый ваххабит. Только «арафатки» не хватает.
Тот уставился на документ, как девка из дешевого лупанария – на золотой аурей.
Но Коршунова больше интересовало, насколько он способен драться. В положении африканца даже легкая, но снижающая подвижность рана означала смерть.
В Италии боевых легионов нет. Если недруги в Риме вовремя подсуетились и отправили гонцов к доверенным легатам в провинциях, то перехватывать их будут, скорее всего, не до, а после Аквилеи. Легионы стоят в Паннонии. Вдоль Дуная-Данубия. Не меньше четырех. В скольких из них легатами – креатуры императрицы и ее клики? Правда, у Черепанова есть предписание от самого принцепса… Но его еще надо успеть предъявить. И насколько уже распространились слухи, что бойцы Первого Германского под завязку набиты сирийским и парфянским золотом? А слухи такие, если верить Онагру (а зачем ему врать?) начали расползаться по Риму в первый же день после незаконного вторжения коршуновских катафрактариев…
– Уже, – ответил Черепанов. – Вот только твоей Насти не нашли.
– Хочешь, чтобы новый легат затрахался до смерти?