Префект Меружан оказался перед выбором: выждать, пока катафракты вихрем пронесутся мимо – к персидскому лагерю, и уж тогда ударить во фланг пехоте.
Итог: тридцать один убитый, семьдесят с лишком раненых, и около пятидесяти целеньких, почти не покоцанных.
И можно легко понять легионера, который заверещал от ужаса (вопль утонул в диком реве), бросил оружие, распихал своих соратников по кентурии, вырвался наружу и как вспугнутый заяц, помчался в сторону лагеря.
– Пожалуй, – не стал спорить мидянин. – Но ведь не все твои солдаты – такие, как этот.
Один взгляд – и Алексей всё понял. В том числе и то, что его вмешательство не поможет.
То есть именно так: только что была сплошная линия скутумов – и раз! – все легли. Вместе с теми, кто их держал. Зато «выросла» целая грядка торчащих под углом копий. То есть даже не копий, а острых топориков на длинных древках и тонким острием наверху.