– Я уже отправил людей, – с легкой укоризной сообщил Агилмунд наместнику Сирии. – Неужели ты думаешь, что я не обеспокоен судьбой моего брата? Особенно после того, как Скулди сказал, что у него дурное предчувствие?
Правда, Черепанов из общего столпотворения Алексея изъял. Привел в храм Митры и провел через обряд посвящения в воинское братство. Храм был – так себе. На Коршунова впечатления не произвел. Так, здоровенная дыра в скале. Единственное украшение на входе – сам Митра, убивающий быка. Обставлено, впрочем, всё было весьма театрально. Таинственно. Все – в накидках с капюшонами, в масках. Только неофиты (и Коршунов – среди них), с открытыми лицами.
– Не знаю, – уже без прежнего оптимизма ответил Коршунов. – Очень на это надеюсь.
Ломать нумидийцу руку Зура не стал. Сказано было: не убивать. И вообще – без членовредительства. Просто швырнул через бедро, не отпуская перехваченную руку, мордой – в землю. Наступил ногой на спину, довернул кисть так, что нумидиец взревел просто не по-детски, затем сдернул с его головы шелковую ленту, подцепил ею левую щиколотку вождя и в три секунды, подтянув повыше, привязал к кисти вывернутой правой руки. Что-что, а вязать пленных варвары умели! Так сказать, искусство, входящее в обязательный список военных дисциплин.
К сожалению, пришлось отказаться. Базовый план не предусматривал ни полноценных военных действий, ни полномасштабной осады. Прыгнуть, отхватить кусок и удрать. Да о какой войне может идти речь, если в распоряжении наместника провинции – максимум четыре легиона. Могучая сила, если надо приплющить каких-нибудь диких алеманнов, но против победителя Парфянской династии… Не смешите! Тут и десяти легионов маловато!