Мерные взмахи опахала, которое «приводил в действие» глухонемой раб, дарили приятную прохладу.
– Не можешь меня вспомнить? – угадал ее мысли человек с попорченным лицом. – Понимаю. Людей в Риме много и всем нужны деньги. А у тебя они есть, домна.
Сейчас перед начальником караула стоял именно такой, подлинный, чистейшей воды кентурион. Сердитый.
– А то и так не ясно! – буркнул бывший легат императора Максимина.
И одновременно из надстройки вырвались Ахвизра сотоварищи. Вырвались, тут же выстроились линией (вот что делает с безбашенными готами римская выучка!) и ринулись на пиратов.
– А он хорош, твой боковой удар! – Ахвизра, красный, мокрый, хоть выжимай, но невероятно счастливый, подлетел, осадив коня в шаге от Коршунова. – Ах как хорош! Хряп! И – наземь! Как дитенков! Вот так, префект! – Белозубый оскал – Меружану! – Это тебе не овечек пасти!