— Тут это… короче, случай был… сейчас расскажу, — такого прикола Михалыч, естественно, забыть не мог.
Третья новость была менее воодушевляющей. Реальное положение на фронтах оказалось нерадужным. Интерактивная карта, представленная Объединенным штабом ОДКБ, говорила о том, что фашисты на многих участках продвинулись даже далее, чем в прошлый раз. Если в Прибалтике и на севере Белоруссии союзным войскам и РККА удалось сорвать планы противника, то южнее Бреста линия фронта сильно напоминала таковую на двадцать девятое июня того еще сорок первого. Сорок седьмой корпус немцев был уже под Ружанами, а двадцать четвертый — под Иванцевичами. Но здесь немцы скорее попадали в котел, потому как от Бреста они уже были отрезаны нашими частями. На Украине фронт шел по Дунаю до Измаила, затем от Болграда к Тирасполю и далее по Днестру и от Каменца-Подольского к Сарнам, при этом под Шепетовкой синяя стрелка с надписью «14 мк» упорно продолжала двигаться на восток и за время доклада обошла с севера эту узловую станцию. Наши части накапливались в районах Риги, Киева и Минска, и, по словам докладчика, завтра наступление гитлеровцев будет остановлено по всей линии фронта, а до конца недели союзные Вооруженные силы перейдут в генеральное наступление.
— Флаконы, спасибо за красивую работу и удачи! — Перевалов повернулся к генералам. — Вот и все. Теперь только так и будет.
— Ты в доле? — спросил тогда Рустэм, жестко глядя на Макса, прищурив и без того восточные глаза.
— Этого я вам сказать пока не могу. Ведется следствие, — отрезал генерал, резко повернулся и скрылся в дверях.
— Я — Крэпасць, я — Крэпасць! Вяду бой! — он все еще несется по космосу.