— Ничего, мама! Он думал, что вы хотите меня обидеть, а этого делать не разрешается.
— Нет, — она приняла важный и задумчивый вид. — Я просто наблюдаю и ставлю диагноз пациенту.
— Нет, не пробовал, — я не отрывал глаз от экрана, где «Джеки Чан», пробираясь через какой-то лабиринт полуразрушенных зданий, не переставал восторженно тарахтеть, пока не ухнул в какую-то яму, куда за ним последовала не перестающая снимать видеокамера. Экран заволокло мутью поднявшейся пыли, камера завиляла в паутине каких-то кабелей… Ого, да тут метров пять падать!
Я вскочил на ноги, с облегчением отметив, что они, оказывается, целы, бросился за Ками, что уже исчезла в каком-то дверном проеме. Затрещали выбиваемые двери.
Потом он собрал чашки на поднос и, осведомившись не нужно ли нам чего, удалился, так и не сделав попытки отобрать у гиверы изуродованное блюдо.
— Нет, просто поговорю, узнаю условия, ожидаемые трудности, процент вероятности успешного вывоза моих с Земли…