Я бежал через развалины мертвого города, что внезапно ожил, но ожил лишь только для того, чтобы посеять смерть. Проплывали мимо полуразрушенные дома, в черные провалы окон не мог проникнуть даже взгляд через тактические очки. Желтый город, желтые стены, желтые кучи мусора, желтая разбитая техника на улицах — все, окружающее меня, тяжело уходящее назад с каждым шагом, было желтым, благодаря просветляющим тьму очкам. И хотя небо над головой было таким же непроницаемо темным, как и провалы в стенах домов, я-то знал, что оно на самом деле грязно-розовое, покрытое странными вертикально-бахромчатыми облаками, которым не было места в моем родном мире. Но таким оно станет потом, на рассвете, через несколько долгих часов — время, которое для меня сейчас, когда я считал каждую секунду, хватая воспаленными легкими сырой воздух чужого для меня мира, практически вечностью.