Я сдвинул в сторону выпуклый металлический цветок, что до этого показался мне просто частью запутанного узора на гарде рукояти, там, где у обыкновенного ножа должно было бы начинаться лезвие. С легким шипением из рукояти выползла плоскость, действительно очень похожая на обоюдоострый кинжал, только была она не из металла, а словно из расплавленного, слабо светящегося изнутри стекла, создавая впечатление изысканной красоты и хрупкости. Длиной это «лезвие» почти в три раза превосходило рукоять и приближалось, на глазок, к тридцати — тридцати пяти сантиметрам.