Я, наливая Данилычу кофе и пододвигая уцелевшую вазочку с булочками, действительно был счастлив. И правда — присутствие ворчуна-водителя воодушевило меня, отогнав прочь последние следы тревог и мрачных мыслей. Словно старый добрый родственник, вроде ворчливого, но доброго дядюшки, приехал в дом после долгого отсутствия, и все сразу стало на место. Даже Санек сбавил обороты, перемежая болтовню ощутимыми паузами, во время которых он беспокойно поглядывал на Данилыча, словно ожидая, когда же его, наконец, будут ругать.
Чермаш озадаченно посмотрел на зажатую в кулаке игрушку. Медленно разогнул пальцы и вдруг отлетел в сторону тряпичной куклой среди красных брызг. Огромная тень ударила в борт прицепа, задев меня мимоходом. Мир крутнулся перед глазами. Я потерял ориентацию от удара и очнулся под днищем прицепа, тщетно пытаясь вдохнуть воздух в сплющенные ударом легкие. Сверху что-то громыхало, билось, визжал металл. Прицеп ходил ходуном… орал какой-то человек — не разобрать слов… слышались автоматные очереди…
Я поднял глаза на сосредоточенно слушающего наш с Данилычем разговор чернокожего мужика.
— Еще вот держи, — протянул мне Нэко тускло светящуюся зеленым палочку величиной с полтора указательных пальца. — Замени в «Ударе» батарею. Нет, куртку снимать не надо, рукав немного закатай… Вот, здесь гнездо, — под его пальцами из металлического нарукавья, охватывающего мое правое предплечье, выскочила точно такая же палочка, только без зеленоватого свечения, просто черная. — Смотри-ка, совсем разрядилась! Вставляй на ее место новую.
Я аккуратно, стараясь не задеть автоматом металл двери, просунул в приоткрытую дверь голову и чуть не заорал от неожиданности, когда чья-то рука пригнула мою голову вниз. Сердце чуть из горла не выпрыгнуло, но я вовремя понял, что это Ками.
Перед моими глазами снова мелькнуло красное: мой соперник попытался резким торможением заставить меня сбросить скорость, но я от испуга нажал не на ту педаль, и моя «метла» наискось ударила его машину, отчего та завертелась волчком, получив воздействие двойной мощности: от своего торможения и моего удара. Каким-то чудом я остался на трассе и даже умудрился нырнуть в темный тоннель, который, как я помнил по тренировке, вел на верхний ярус трассы, после чего должна была идти вертикальная тройная петля с боковым смещением геометрии, которую я до боли в кончиках пальцев боялся еще на тренировочных заездах и так и не смог ее нормально преодолеть, все время вылетая в сторону и оставаясь целым при этом только благодаря силовым ловушкам, медленно опускавшим меня вместе с «метлой» вниз, на поверхность арены. Сейчас же все эти меры предосторожности должны были быть отключены, и я понимал, что если не пройду эту злополучную петлю, то просто разобьюсь от падения с высоты около двадцати метров. Что будет следовать за петлей, я даже и не пытался представить: для меня она была непреодолимым препятствием примерно на одной четвертой протяжения трассы, и никакие часы, проведенные за компьютером в «Трекмании» не могли мне в этом сослужить службу: реальные условия и перегрузки есть реальные условия и перегрузки.