Я осознал, что, кроме гула пламени и треска горящих пауков, не слышу никаких посторонних звуков: стрельба прекратилась. Пулеметчик перестал кататься по земле и кричать, только от верхней части туловища у него осталась какая-то пенящаяся, дымящаяся масса. Я не рискнул подходить ближе, беспокоясь за свои нервы. Санек стоял рядом с «метлой», на которой по-прежнему сидели Нэко и «крестный сын» в своем биопанцире. Я подошел к ним ближе, осторожно обходя дымящийся джип с неподвижной тушей крабопаука, придавившей и пулемет, и кабину. Длинные зубчато-шипастые лапы были раскинуты вокруг кабины, туша изорвана попаданиями, текла густая белесая жидкость, торчали обломки панциря. Воняло какой-то паленой мерзостью, словно жгли клопов или тараканов.