— Здрасте вам. — Анна с достоинством поджала губы и полезла с постели. — Ты думаешь, я совсем буквально глупая? Ничего мне не приснилось. Как ты думаешь, сначала надо тете Этери сказать или батоно Паше?
— Я тоже девку рожу. Красивую. От Саши-маленького. Жаль, что рыжий… Но если девка рыжей будет — это даже хорошо. А вдруг пацан получится?
— Я знаю, — отозвалась девочка с неожиданно снисходительной интонацией и уверенно шагнула к Ольге, протягивая руки с растопыренными пальцами. — Я твои слова унюхала. Ты вкусно пахнешь.
— Оно, — поправил отец. — Пианино — оно. Оно не черное, а… очень красивое.
Глаза у него были сейчас не рыжие, а очень черные от расплывшихся во всю радужку зрачков. И похоже, он не собирался выпускать ее из этого капкана, который, надо полагать, считал объятиями.
— Ничего мне не больно, — отрезала Ольга, отталкивая его руку. — Не буду я гадость всякую глотать. И так уже стакан димедрола впороли…