— Я знаю, что будет с Чижиком через два года. — Она не опустила глаз. — Через два года она будет видеть еще хуже. Но ненамного. Успеет научиться читать, и писать, и рисовать… И ходить без посторонней помощи. И вязать. И на пианино играть, если вам так уж хочется. Она совсем ослепнет годам к двадцати двум — двадцати четырем, наверное. Вот тогда и можно будет делать операцию. И уж конечно, не кератопластику… Операция будет намного легче, и результат — стопроцентный успех. Стопроцентный! Что вы на меня так смотрите?