— Читать-то умеешь? — участливо поинтересовался начальник охраны. — Или тебе на словах объяснить?
— Ох, елки-палки! Какие люди в наших краях да без охраны! — оживляется вдруг идущий чуть позади меня майор-контрразведчик. — Модякин, ты ли это?!
Бредун несколько секунд напряженно их разглядывал, а потом, убедившись, что ни здоровенный парняга, вальяжно, словно на мягком диване, развалившийся на старом колесе, ни пристроившийся рядом с ним молодой пацан ни бежать, ни за оружие хвататься не собираются, подошел ближе.
В голосе офицера явно слышно было уважение.
— А то, что испугались они нас. До усрачки испугались, Вов. Когда наши из вагона с Курсантом во главе посыпались, нужно было не ворон считать, а в глаза им смотреть. В них самый настоящий ужас был. У двоих, что помоложе, аж губы затряслись, как не заплакали — ума не приложу. Да и дедуля этот только за счет гонора своего держался, ему при младших лицо терять никак нельзя было. А как я в вагон его завел, так и все, скис… Колени трясутся, голову в плечи вжал… Словом, решили кролики от большого ума в шакалов поиграть, да на стаю волков нарвались. Сейчас, небось, сидят у себя в стойбище, штаны сушат, седла отмывают и Аллаха благодарят за милость его.
— Сильно не гужбаньте, — «тонко» намекает бредун, пристально глядя на меня. — Завтра на базу едем, не поймет Полковник, если ты к нему перегаром воняя, заявишься.