— А что тогда? — это уже снова Исмагилов.
Володя, уже поняв, что Тюкалов тут самый старший и на любое действие не мешало бы спросить его разрешения, вопросительно взглянул на Михаила. Тот только коротко кивнул и пошел в сторону остановившегося неподалеку бэтээра, с которого ему навстречу уже соскочили азиат-снайпер и средних лет крепкий мужик с «Печенегом». Подобрав с земли свой мешок, ходок направился вслед за Сашей Шурупом к сложенным кучей оружию и снаряжению убитых бредунов.
Хрясь! Стоя на одной ноге, зажав подмышкой костыли, довольно сложно хорошо ударить. Но у меня в вопросах мордобития опыт богатый и я очень зол, поэтому все отлично получилось. Исмагилов падает на пол, как подрубленный. Из-под прижатых к лицу ладоней на дорогой наборный паркет течет кровь. Ничего, Олежек, от сломанного носа еще никто не умирал. А впредь тебе будет урок: не смей обманывать друзей, не смей играть их втемную, а уж если посылаешь их на смерть, то хотя бы имей смелость в этом честно признаться.
— Нет, Миша, даже и пытаться не стал бы. Чревато…
— Считаю, что да! Никаких гарантий нет, о территориях тамошних мы почти ничего не знаем, но, если все выйдет — это будет для турок не просто оплеухой, это настоящий пинок подкованным сапогом по яйцам получится.
— И не говорите, Андрей Василич! Есть одна поговорка, очень в тему: «Армия — тот же детский сад, только… эээ… писюны длиннее и автоматы настоящие». Вот она как раз про моих гавриков.